Орсон Кард - Говорящий от имени мертвых (Голос тех, кого нет)
Эндеру не пришло в голову, что Джейн не слышит их, он забыл, что отключил ее. Он надеялся, что как только она услышит это, она снимет защиту и ознакомиться с информацией.
– А ее замужество с Махросом, – добавила Арадора. – Все понимали, что это безрассудство. Лайбо хотел жениться на ней и не скрывал этого. Но она отказала, снова сказала нет.
– Как будто вынесла приговор: я не заслужила брака с человеком, способным осчастливить меня. Я выйду замуж за человека грубого и порочного, который станет мне заслуженным наказанием. – Цейфейро встрепенулся. – Ее стремление к самобичеванию навсегда разъединило их. Он потянул руку и взял жену за руку.
Эндер ожидал услышать саркастическое замечание Джейн, что шестеро детей – это лучшее доказательство их полной разделенности. Не услышав привычного юмора, он внезапно вспомнил, что отключил компьютеры-камушки.
Но теперь, когда Цейфейро и Арадора постоянно смотрели ему в глаза, он не мог включить их.
Так как он знал, что Новинха и Лайбо долгие годы были любовниками, он так же знал, что Цейфейро и Арадора не правы. Да, Новинха могла чувствовать вину – это объясняло, почему она выбрала Махроса и почему сторонилась людей. Но она не поэтому отвергла Лайбо; какую бы вину она не несла в себе, она не отказалась от удовольствий постели Лайбо.
Она отвергла брак с Лайбо, но не самого Лайбо. Не просто было решиться на подобный шаг в такой маленькой колонии, особенно католической.
Что же еще обеспечивает брак, кроме узаконивания близких отношений? Чего она боялась и избегала?
– Вы видите, для нас до сих пор все покрыто мраком тайны. И если вы намереваетесь говорить от имени Махроса Рибейры, вам поневоле придется ответить на вопрос – почему она вышла за него замуж? А ответив на него, вы, наверное, поймете почему погиб Пайпо. И десять тысяч блестящих умов Ста Миров перестанут наконец ломать головы над вопросом, мучившим всех двадцать два года.
– У меня есть преимущество перед этими блестящими умами.
– Какое? – спросил Цейфейро.
– Помощь людей, любящих Новинху.
– Мы не можем помочь самим себе, – сказала Арадора, – мы не можем помочь и ей.
– Может мы сможем помочь друг другу, – сказал Эндер.
Цейфейро посмотрел на него и положил руку на плечо. – Означает ли это, Эндрю, что вы будете так же честны с нами, как и мы с вами.
Поделитесь с нами вашими догадками.
Эндер задумался, потом важно кивнул. – Я не думаю, что Новинха отказалась вступить в брак с Лайбо из-за чувства вины. Я думаю ее отказ обусловлен стремлением окончательно лишить его доступа к спрятанной информации.
– Зачем? – спросил Цейфейро. – Она опасалась, что он узнает об их ссоре с Пайпо.
– Вряд ли она ссорилась с Пайпо. Я думаю, она и Пайпо обнаружили что-то важное, это знание и привело Пайпо к смерти. Поэтому она защитила и спрятала файлы. Они содержат какую-то смертоносную информацию.
Цейфейро покачал головой. – Нет, Говорящий Эндрю, ты не знаешь всей силы вины. Люди не гробят своей жизни ради крохотного байта информации. Но они хоронят себя заживо даже от меньшего количества ненависти к себе.
Понимаешь, она сама вышла за Махроса Рибейру. В этом и есть самонаказание.
Эндер не стал спорить и доказывать свою правоту. Они были правы по поводу вины Новинхи; иначе почему она позволяла Махросу бить и истязать себя, и никогда не жаловалась? Это и есть вина. Но была и другая причина брака с Махросом. Он был импотентом и стыдился этого. Стараясь скрыть свой мужской недостаток от людей, он сознательно предвидел супружескую измену.
Новинха жаждала страданий, но не хотела отказываться от Лайбо, его детей.
Нет, причина ее отказа от брака с Лайбо – это желание скрыть от него свои секреты, она предполагала, что эти знания могут убить Лайбо.
Какая ирония судьбы, какая горькая ирония, что они все равно убили его.
Вернувшись в свой маленький домик, Эндер сел за терминал и вновь и вновь обращался к Джейн. Она не разговаривала с ним всю дорогу домой, не смотря на все его извинения. Сейчас она тоже молчала.
Только теперь он осознал, что камушки означали для нее гораздо больше, чем для него. Подобно капризному ребенку, он не любил, когда ему мешают думать и перебивают. Но для нее камушки означали контакт с единственным живым существом, известным ей. Они и раньше разъединялись неоднократно – на время перелетов, во сне, но он впервые намеренно отключил ее. Это было подобно отказу признавать ее существование.
Он представлял, что она как Квора плачет, уткнувшись в подушку, а он не может дотянуться и утешить ее. Но она не была полнокровным ребенком из плоти и крови. Он не мог погладить и успокоить ее. Он мог только ждать и надеяться, что она вернется.
Что он знал о ней? Он не имел представления насколько глубоки ее чувства. Возможно, эти камушки были ею самой, и отключив их, он убил ее.
Нет, твердил он себе. Она здесь, где-то среди филотических связей между сотнями ансиблов, охвативших Созвездие Ста Миров.
– Прости меня, – вновь обращался он к терминалу, – ты нужна мне.
Но камушки в ушах молчали, экран терминала оставался мертвым. Он не подозревал насколько он стал зависим от нее, от ее постоянного присутствия. Он думал, что дорожит своим одиночеством, теперь одиночество нависло над ним свинцовым облаком. Он ощутил непреодолимую жажду поговорить, услышать слова, просто знать, что кто-то существует рядом с ним.
Он даже достал из тайника королеву пчел, хотя их общение нельзя было назвать разговором. По крайней мере, сейчас, нельзя было назвать разговором. Ее мысли входили в него туманом, паром просачивались в его мозг. Слова были трудны для нее, это был диалог образов и представлений.
Но все они сводились к образу укромных местечек, где кокон мог начать свое возрождение к жизни. (Сейчас?) как бы спрашивала она. Нет, отвечал он, еще не время, Прости, – но она не воспринимала его извинений, она таяла, засыпала, устремлялась к тому, кто мог общаться с ней на ее языке. И Эндеру ничего не осталось как уснуть.
Он проснулся посреди ночи, подстегнутый виной за ту обиду, легкомысленно причиненную Джейн. Он повернулся к терминалу и набрал текст:
– Вернись ко мне, Джейн. Я люблю тебя. – Затем он отправил сообщение по ансиблу, уверенный, что она не сможет не заметить его. Кто-нибудь из офиса мэра, возможно, прочтет его, как прочитываются все открытые тексты ансибла. Утром о нем, без сомнения, узнают мэр, епископ, дон Кристиан.
Пусть мучаются в догадках, кто такая Джейн и почему Говорящий среди ночи ищет ее по всем галактикам, преодолевая миллионы световых лет. Эндера не волновало это. Теперь он потерял обеих Валентину и Джейн, и впервые за двадцать лет остался совершенно один.
